Public-Talk «Кино: синтез искусств или неполноценное искусство?»

Рождение кино обычно относят к концу 19-го века, времени первой промышленной революции, и связывают его художественное становление с заимствованиями из «старших» искусств, акцентируя его «синтетический» характер. Сегодня разрабатываются разные теории синтеза искусств, но ни одна не обходится без отсылки к эпохе палеолита, временам органического единства разных искусств, когда, по словам одного теоретика, в проекционной кабине сидел сам «великий механик», а «главными постановщиками» были жители Земли. А с этой точки зрения кино как раз и оказывается самым старшим из искусств! Для наглядности стоит обратиться к «пещере забытых снов» - одному их первых «кинотеатров» 35- тысячелетней давности, где наскальные рисунки изображают персонажей в движении, создают впечатление звукового аккомпанемента и действия в различных жанрах – боевого экшена, романтической истории и даже эротики, демонстрируют крупный план и круговую панораму. А в фигуре, рука которой соединяется с головой зубра, мы получим сюжет композиции Пабло Пикассо из серии «Минотавр и женщина»…

Неандерталец выходил за пределы обыденности, попадая в сакральное инобытие с помощью эмоционального воздействия, вовлекавшего его в свою зону воздействия, превращая в участника действа. Эта ситуация неоархаического акта коллективного творчества воспроизводится сегодня в киновселенной Marvel. Супергеройская вселенная вовлекает в себя многие медийные платформы – фильмы, телесериалы, печатные комиксы, интерактивные вебсайты, связанные общими персонажами, событиями, объектами и ценностями, претворяющимися в фанатские культы, компьютерные игры - в то, что называется мультивидением. Держа в руке панель дистанционного управления, зритель включается в новую общность фанатов, в которой через фансайты и соцсети возрождаются элементы архаичной устной культуры. В итоге акцент переносится с самого фильма на его восприятие; в иммерсивном пространстве, организованном новыми технологиями, автор утрачивает свою главенствующую роль.

Сегодня самое популярное слово – селфи. Это веяние сошлось с природой кино, в которую встроен «комплекс мумии» - стремление человека увековечить себя и затем на себя же смотреть. С помощью смартфона любой из нас может снять фильм, и в большинстве случаев это фильм о самом себе. А руководить этим процессом может и режиссер, превращая фильм в массовый продукт. Таким путем идет, например, Борис Гуц, снявший по этому рецепту уже третий фильм. Означает ли это смерть кинематографа в его привычном для нас виде? Думается, до этого пока далеко. Тем более, что те, кто сегодня открывает дорогу новому, интерактивному кино, опираются на авторитет Сергея Эйзенштейна. Эйзенштейн считал, что эмоции зрителя неразрывно связаны с эмоциями автора, к тому же он был одержим идеей синтеза искусств и наук, а также подчеркивал роль автора как компоновщика произведения искусства, а не «рассказчика».

Сегодня эти идеи напрямую развиваются теоретиками и практиками VR-кино. Эмоциональные реакции зрителя улавливаются биосенсорными датчиками, обеспечивающими связь зрителя с проекцией, меняющейся в зависимости от его состояния. При этом смотреть VR-видео и играть в VR- игры можно не только с помощью дорогих очков, которые работают в связке с мощными компьютерами, но с помощью вполне доступной гарнитуры, в которую вставляется смартфон. VR-контент рассказывает историю с точки зрения смотрящего, так что автор выбирает ракурс, который поможет ему «осознать» себя в кадре, почувствовать себя, например, дайвером, президентом Линкольном, писателем Филипом Диком или соперником Дарта Вейдера в схватке на лазерных мечах. Так что синтетический характер кино, неразрывно связанного не только с другими с искусствами, но и с технологиями, а также с психологией, поистине не знает границ!

12+